Свод Хаммурапи - Страница 37

— Может быть. — Эсмира смотрела на меня, не мигая. — Артур просил нас с Леной никому не говорить о квартире. Может, хотел ее продать или сдать. Его жена ждет ребенка, мы его понимали…

— И тоже ждали денег? — не смогла я удержаться от неприятного вопроса.

Но Эсмиру было трудно выбить из колеи.

— И тоже ждали денег, — повторила она, как эхо. — Неужели вы ничего не понимаете, Ксения? Если Вадим Евгеньевич действительно исчез, то, значит, его убили и его уже нет в живых. Куда нам идти в таком случае? Кто еще будет нам платить такую зарплату? Кто нас захочет взять к себе в секретари, после того как наш шеф так загадочно исчез? На нас ляжет клеймо обреченных. На нас на всех. Мы же не нужны его супруге в качестве секретарей. Я подозреваю, что она даже не знает, сколько мы получали на самом деле. Нас уволят через несколько дней. Уже сейчас мы работаем, по существу, бесплатно. Наша официальная зарплата около десяти тысяч рублей. Без вычетов. Мы ее и получили в конце августа. Деньги в конвертах нам давали по поручению Вадима Евгеньевича. А теперь, когда его нет, мы остались ни с чем. Сегодня или завтра нас отсюда выгонят. Мы все понимаем свое положение. И поэтому я не удивлюсь, если кто-то захочет воспользоваться ситуацией и прикарманить эту квартиру.

Ой, как же она была права! Деньги портят не только дружбу. Они — самое тяжкое испытание в жизни. Презирать деньги легко, когда вы очень богатый человек. И очень сложно, если они вам нужны. Очень трудно просто остаться порядочным человеком, когда у вас нет денег. Почти невозможно. Я давно обратила внимание на такую закономерность: тот, кто считает, что деньги самое важное на свете, действительно готов ради них на все. А деньги нужны для того, чтобы о них не думать.

— Вы не боитесь так говорить?

— Не боюсь, — ответила Эсмира. — Меня все равно выгонят через несколько дней. Своего шефа я не похищала, Артура не убивала. И на квартиру не претендовала. Я вообще старалась работать честно и добросовестно, мне хватало моей зарплаты. Теперь хватать не будет. И если бы мне предложили снова прожить последние годы, я придумала бы, как сделать деньги. Либо стала бы любовницей Стрекавина, либо получила бы запасные ключи от его квартиры. Или от какой-нибудь машины.

Я должна была возмутиться ее циничными словами. Но я понимала Эсмиру. Переехать в Москву и разориться. Выйти замуж за бизнесмена, который оказался несостоятельным. Защитить кандидатскую диссертацию в МГУ и пойти работать секретарем. Иметь подругу, которая стала любовницей твоего шефа, а в напарницах — дурочку, готовую оказывать услуги твоему шефу, как Моника Левински, встречаться с наркоманом и проводить время в ночных клубах. В общем, испытание не для слабонервных. Мне ее даже стало жаль. Может, предложить ее кандидатуру Марку Борисовичу Розенталю? Пусть он с ней поговорит. Нет, одернула я себя, не буду я ее устраивать. Нельзя брать такую умную и неудовлетворенную женщину к нам на работу. Она всегда будет помнить, что именно я ее туда рекомендовала. И поймет, что я это сделала из жалости. А такие вещи никогда не прощаются. Плюс к этому я еще не уверена, что Эсмира говорит со мной искренне. Может, таким образом она пытается оправдать свою собственную позицию? Она могла принять участие в похищении или ликвидации своего шефа, а потом организовать убийство Артура и похитить ключи. Семьсот тысяч долларов помогли бы ее мужу снова подняться, а ей не работать. Все верно, но только она не могла знать, что я назначу свидание Артуру вчера ночью в доме на Чистых прудах. Не могла.

— Думаете, что я такой монстр? — неожиданно спросила Эсмира. — Вы меня осуждаете?

— Нет. Понимаю, — почти искренне ответила я. Но Розенталю я решила ее не рекомендовать. В самый сложный момент она с удовольствием возьмет деньги от противной стороны и сдаст им всю информацию. Жизнь ее побила, сделала циничной. Это только в романах и кинофильмах человек проходит все испытания и остается добрым, отзывчивым. На самом деле, такие жизненные испытания озлобляют, заставляют ненавидеть весь мир и превращают людей в завистливых, подлых, расчетливых интриганов, стремящихся выжить любой ценой. Вот так, и никак не иначе.

Я попрощалась с Эсмирой и вышла из кабинета. Лена поднялась со своего места, настороженно глядя на меня. В глазах у нее была обреченность, хотя ей, наверное, было легче, чем Эсмире: у нее есть сын банкира, который может покупать не только наркотики, но и содержать свою знакомую. И тем не менее каждая думала о своей дальнейшей судьбе. Лене легче еще и потому, что она не столь привередлива, благодаря своей внешности легко найдет себе похожую работу. В коридоре я достала мобильный телефон и набрала номер Ланы Гольдбах. Интересно, что такого особенного нашел в ней Стрекавин? Хотя его, наверное, тянуло к интеллектуалкам.

Лана ответила сразу:

— Слушаю вас.

— Добрый день, Лана. Извините, что я вас беспокою. Мне нужно срочно с вами встретиться.

— Кто это говорит?

— Меня зовут Ксения Моржикова. Я сотрудник адвокатской конторы Марка Розенталя. — Ей необязательно было говорить, что я представляю интересы супруги Стрекавина. В таком случае она могла не захотеть со мной встречаться.

— По какому вопросу?

— По вопросам различной собственности, — не нужно вообще упоминать Стрекавина, иначе она замкнется, и никакой беседы у нас не состоится. Или позвонит кому-нибудь из своих знакомых. А мне необходимо с ней увидеться. Голос у нее оказался приятный, интеллигентный.

— Никогда не думала, что я имею отношение к таким вопросам, — заявила она, — но, если хотите, давайте увидимся. Я буду минут через сорок в галерее Айдан Салаховой. Вы сможете туда приехать? Знаете, где она находится?