Свод Хаммурапи - Страница 50

Устыдившись собственных мыслей, я вернулась в ванную комнату. У Ланы мог быть мотив. Но и Берта Иосифовна, этот «божий одуванчик», совсем не такая, какой я ее себе представила. И наконец, Эсмира. Я просто стала бояться этой фурии, которая, похоже, ненавидит весь мир, считая, что виноваты все вокруг.

Я уже встала под душ, когда снова услышала звонок телефона. Как он мне надоел! Решила принципиально не вылезать из ванны. Но телефон продолжал звонить. Неужели опять Рындин? Я достала полотенце, обернулась им и пошла за трубкой. Придется взять ее в ванную. Интересно, кто это звонит?

— Доброе утро, подруга, — услышала я голос Валерии.

Мне следовало положить трубку и не разговаривать с ней, но я так не могла. У меня не получается рвать отношения с людьми, с которыми я давно знакома.

— Зачем звонишь?

— Хочу извиниться. Я вчера была не права. Ночью остыла, немного подумала и решила, что была не права. Ты меня извини. Конечно, я знала о квартире, которую он купил. И конечно, не говорила о ней Маше, чтобы ее не злить. А когда Вадим исчез, я прежде всего об этой квартире подумала, ведь я сама ее оформляла. Я даже подумала, что сама расскажу о ней Маше и попрошу разрешить мне ее продать. Там можно получить очень хорошие комиссионные. Поэтому я два раза и звонила Артуру, спрашивала, где ключи, а он все отшучивался, говорил, что где-то их потерял. Представляешь мое состояние? Во второй раз я ему позвонила, когда врачи уже приехали к Николаю и укол ему сделали. И высказала ему все, что о нем думала. Он обещал поискать. А потом перезвонил и сказал, что ключи отдаст мне.

— Почему сразу не сказал? — машинально поинтересовалась я.

— Не знаю. Видимо, думал, что ему делать. Лена говорила, что он им тоже обещал деньги за молчание. Но я настаивала. Ты не думай, что я такая плохая. Жизнь наша собачья меня такой сделала. Тебе хорошо, у тебя Виктор есть и сама ты у Розенталя солидную зарплату получаешь. Ежемесячно. А у меня такой ставки нет. Мне приходится крутиться из-за этих проклятых бумажек. Все компании перевели цены в евро. Ты знаешь, сколько мы на этом потеряли? И все мои сбережения в долларах, а он, проклятый, падает, как раньше рубль падал. Думаешь, мне легко двух ребят содержать? Ты еще меня подозревала. Знаешь, как мне вчера обидно было? Слышишь?

— Слышу. Меня из-за тебя чуть вчера не изнасиловали. Двое отморозков. Я осталась на дороге, а они вдруг из темноты вынырнули. Так страшно было, — всхлипнула я вдруг.

— Иди ты! — испугалась Валерия. — Чего же ты мне не позвонила? Я бы сразу вернулась.

— Нужно было сказать ребятам, чтобы подождали, пока я тебе звонить буду. — Я стояла на холодном кафельном полу и чувствовала, как мне зябко. Так можно и заболеть.

— Какой ужас! Я ничего не знала.

— И машину разбили. — Я снова всхлипнула от жалости к самой себе. Пусть почувствует, как мне вчера было плохо.

— Ты что, плачешь? — спросила Лера, и я услышала, как и у нее предательски задрожал голос.

— Нет, — ответила я таким же дрожащим голосом.

— Ты меня извини. — Лера начала в открытую плакать.

— Нет, это ты меня извини. Я про тебя плохо подумала. — Я села на край ванны и заревела.

Вот так мы и плакали в голос по телефону. Но, наверное, иногда нужно так поплакать, чтобы почувствовать, как мы любим друг друга. И как я могла подумать плохо о Лере, которую знаю уже столько лет? Она ведь моя самая близкая, самая родная подруга. Я продолжала всхлипывать.

— И машину мою разбили, — это я уже сказала нарочно, вспоминая, что мой договор остался у Валерии.

— Ничего, — ответила она, тоже всхлипывая, — договор у меня. Ты знаешь, на какую сумму я тебе его сделала?

— Нет…

— На всю твою месячную зарплату.

— Не может быть! — Тут я заплакала от счастья, что у меня есть такая подруга.

— Может быть, — проговорила она сквозь слезы, — ради тебя я и не такое сделаю.

Мы плакали еще минут двадцать, а потом Лера пришла в себя и уже деловым голосом спросила:

— Как они могли тебя изнасиловать? У тебя же месячные!

— Только они об этом не знали, — ответила я, и мы обе начали хохотать как безумные. Полные идиотки!

Посмеявшись так несколько минут, мы расстались лучшими подругами. Я положила трубку рядом с собой и залезла в ванну. Наконец встала под душ, и телефон зазвонил уже в пятый раз. Чтобы они все сдохли! Не буду больше ни с кем разговаривать. Но снова сдалась. На третьем звонке выключила воду, на четвертом вытерла руку, а на пятом ответила:

— Слушаю вас.

— Добрый день, — на часах было уже двенадцать, — это Лена вас беспокоит.

— Что случилось, Лена?

— Я хотела, чтобы вы знали. — Она помолчала, но потом сказала: — Вчера у нас опять работали следователи. Они все наши бумаги пересмотрели. И записную книжку Эсмиры. Вы меня слышите?

— Конечно, слышу. Что случилось?

— Эсмиры сейчас нет. И я думала, что мне показалось. Но сегодня я посмотрела ее записную книжку. И там есть такая запись: «Ч. П.» и номер дома. Я сразу поняла, что это та самая квартира, куда мы ездили. Квартира на Чистых прудах.

— Верно, мы туда ездили, ну и что?

— Это старая запись, — торопливо пояснила Лена. — И здесь записан код входной двери. Одна буква и четыре цифры. Вы меня слышите?

— Какой код?

— Буква «С» и цифры: три, один, один, четыре. Алло, вы меня поняли?

Я чуть не упала в ванне. Вот, собственно, и все. Теперь я точно знала, что убийца Эсмира. Оставалось позвонить Рындину, чтобы он ее арестовал. Достаточно посмотреть ее записную книжку — и это будет решающей уликой против нее. Но я только поблагодарила Лену и попрощалась с ней. Мне хотелось лично все проверить. Проверить и убедиться, что я права.